Читать интересную книгу Охотники за «Кинжалом». Политический детектив - Бернард Задунайский

– Чеченцы зависают здесь со вчерашнего вечера и два раза меняли девочек. На данный момент они крепко обкурились и отдыхают в номерах.

А тем временем, авторитетные отцы города гадали: каким же будет асимметричный ответ Громова на поджог автомобиля? Новый статус вице-мэра требовал примерно наказать беспредельщиков и выставить их скальпы на всеобщее обозрение, не замарав при этом честь мундира.

На этот случай в отделе логистики компании служили два бывших инструктора «Альфы», которые по привычке провели последний отпуск в солнечной Абхазии. Отдохнули на славу, оставив гвардейцам из «Мхедриони» по десятку зарубок на прикладах.

В этом сезоне впервые за много лет пустовали пансионаты Геленджика и Гагры, куда повадились вооружённые бойцы из отрядов национальной гвардии. Ну а ведомственные санатории и дома отдыха облюбовали бородатые чеченцы с РПГ и ПКМ, отгонявшие грузинскую гвардию на исходные рубежи. Вместо пляжей таллинские дикари загорали в зелёнке, натянув на головы камуфляж. Обе воюющие стороны охотились за снайперами, а поймав, казнили с особой жестокостью. На безымянных высотках здесь и там виднелись отрубленные головы стрелков на шестах.

Но нашу парочку бог миловал от засад, и приятели привезли из отпуска не только приятные воспоминания. Гонораров скупых абхазов с трудом хватило на ленд-лизовский «Крайслер» каждому.

Этим вечером спецы оседлали единственную дорогу в мотель с целью обновить необстрелянные винтовки с оптикой ночного видения. Им не терпелось сделать первые риски на новеньких прикладах СВД-3. Охотники за скальпами затаились в ельнике перед мотелем «У Нобеля» в ожидании выхода целей на водопой. Пока парочка наслаждалась речным пейзажем, к стоянке подъехала аварийная бригада водоканала с инструментами.

Стало быть, в городе и помимо Громова хватало желающих поквитаться с горцами. Через прицелы ночного видения бросалась в глаза профессиональная подготовка ремонтников канализационных стоков. Как оказалось, один из аварийщиков поработал в карьере взрывником и привык к масштабным подрывам горных пород.

На этот раз его фантазию ограничивал только дорожный просвет «Мерседеса» горских князей. Закончив работу, минёр картинным жестом отобразил размер заряда и сыграл губами похоронный марш. Результата пришлось ждать до полуночи, но он того стоил.

Пролетавший над мотелем пассажирский «Фоккер», подбросило взрывной волной на десяток метров и в кабине проснулся второй пилот. «Мерин» с пассажирами, как катапультой, перекинуло через трёхметровый забор заведения, разбросав обломки по лесополосе.

Вокруг уже начали собираться люди: кто-то выбежал из мотеля, а из бара вместе с рамами и стёклами выскочили посетители.

Остов «шестисотого» пылал вместе с кавказцами, лежа на боку за оградой. Третий участник банды выпрыгнул из борделя в окно и подошёл к горящей машине. Помочь собратьям он уже не мог. Здесь его и настигли пули логистиков из «Global», после чего, потяжелевшее на 27 граммов, тело рухнуло прямо в огонь.

Пьяные аборигены устроили у погребального костра ритуальные пляски с бутылками и кружками. Убиенных чеченцев ненавидел весь район с прилегающими окрестностями, а особенно, рыночные торговцы и путаны.

Взрыв «У Нобеля» записали на счёт Громова: считай Романова, с большим знаком «плюс». Акция наглядно продемонстрировала изменение расклада сил в столице. Новая городская власть приняла бой по всем правилам военного искусства, и префект полиции ответил на вызов.

Полицмейстер второй день снимал стресс в подшефном вертепе на окраине, не забывая руководить оттуда силами правопорядка. Весёлое заведение функционировало под крышей ресторана и «почасовой бани для холостяков», фактически выполняя функции школы проституток.

Сюда перед выходом на большую панель попадали молодые дарования из провинции, проходя под присмотром блюстителей бесплатное обучение древнейшему ремеслу. Полицейское начальство столицы частенько снимало сливки в здешних номерах по праву первой ночи. Комиссары проводили контрольные закупки на новеньких, тем самым давая путёвку в жизнь лучшим из лучших.

В дальнейшем их ждали вертепы в Турции. Префект, как мог, боролся с рутиной и формализмом во вверенном ему подразделении, используя в борьбе с преступностью творческий подход.

Сегодня он в мундире офицера гестапо проводил допрос партизанки. Пристёгнутая к креслу наручниками, швея-мотористка из провинции гневно протестовала:

– Не услышишь от меня ни слова, палач! Давай, бей!

Префект расстегнул полицейский китель и достал плётку из секс-шопа.

Предстояла самая увлекательная часть допроса – неоднократные насильственные действия сексуального характера и активная вербовка комсомолки. Уже через полчаса он перешёл к заключительной фазе, пристегнув разведчицу наручниками к кровати:

– Твоё московское начальство сейчас пьёт коньяк. Тебя давно списали, а на родине попадёшь в лапы СМЕРШа. Будешь работать на меня!

Гестаповец расстегнул брюки, достав свой главный аргумент.

– Бух! Бух! – Внизу грохнул выстрел, а затем ещё серия. Гремела падающая мебель, послышался душераздирающий женский крик и шум борьбы. Префект натянул спавшие брюки и, не снимая гестаповского мундира, сбежал по лестнице в бар. Последней он запомнил яркую вспышку света, от чего мгновенно потерял сознание. А когда полицмейстер очнулся, в баре уже работали его подчинённые.

Подгулявшие гости разгромили кабачок, перебив мебель и окна. Крепко досталось и охране, ну а шеф полиции подвернулся громилам под горячую руку. Его фотографии в гестаповском мундире на лестнице известного вертепа облетели все вечерние газеты.

А днём позже Городское Собрание без колебаний отправило префекта в отставку большинством голосов. На том же заседании депутаты одобрили кандидатуру нового начальника полиции, пообещавшего залу побороть проституцию за год. Согласно Закону о Полиции всё руководство префектуры подчинялось верховному комиссару и министру, но назначалось только после одобрения Городской Думой.

Не имея возможности командовать правоохранителями, мэрия добивалась расположения стражей порядка с помощью служебных квартир и автомобилей. В крайнем случае, градоначальники не брезговали и премировать наиболее отличившихся.

Первый рабочий день нового префекта стартовал в Восточном районном отделении под присмотром Громова и Романова. Политики с удовольствием принимали построение личного состава, вызвавшее противоречивые чувства у руководства. Комиссар поприветствовал подчинённых и шеренги выполнили команду «Смирно»! Внешним видом и выправкой войско напоминало обозников батьки Махно.

В одном ряду не по ранжиру стояли разнокалиберные мужики и тётки в помятой и давно нечищеной форме.

Пройдя вдоль шеренги, Боб ощутил всю гамму правоохранительных ароматов от водочно-коньячных перегаров до дорогих французских духов. Он на мгновение задержался перед статной светловолосой комиссаршей.

Мадам с успехом могла участвовать в конкурсах красоты для полных. Обворожительно улыбнувшись, она вручила Романову свою визитку:

– Обязательно позвони мне! Я буду ждать!

Во втором ряду депутат заметил бывшего капитана ГАИ Кашубу, который в конце 70-х устроил настоящую охоту за машиной ди джея.

Всё началось летним вечером, когда Боб отказался выходить из «Нивы» для проверки документов. Шёл проливной дождь, но мотоциклетный инспектор заставлял водителей выходить из кабин. После конфликта гаишник целенаправленно ловил «звезду» днём и ночью, задумав лишить его прав пожизненно.

Документы на злостного нарушителя Романова регулярно уходили наверх, откуда каждый раз возвращались с пустяковыми штрафами. Но Кашуба не прекращал своих посягательств и начальство перевело ретивого служаку на бумажную работу.

Почувствовав недобрый взгляд давнишнего подопечного, экс-гаишник втянул голову в плечи. Но Романов давно забыл старые обиды, ему хватало новых. Однако он напомнил инспектору незабываемые моменты уходящей молодости:

– Помнишь, капитан, как проверял у меня валидол в аптечке и давление в запаске? Какое было время, не забыл? А потом была погоня по ночному пляжу в грозу!

Кашуба оживился и поднял голову:

– А, кстати, как там у нас сегодня с валидолом и зелёнкой?

Боб вздохнул и бросил прощальный взгляд на строй, откуда вместо груди каждого четвёртого выпирали необъятные пивные животы констеблей. Изредка бросался в глаза одинокий бюст четвёртого размера. Острый глаз политика заметил оттопыренные карманы полицейских, набитые мелкими купюрами от будочников.